Пьяцца Барберини
Продолжаем наши виртуальные прогулки по Риму. Идем на площадь Барберини и сразу видим что? Фонтан Тритона, детище Джованни Лоренцо Бернини. Когда Джованни было 8 лет, его назвали «вторым Микеланджело», настолько был идеален его набросок Святого Петра (у меня в восемь лет было 132 наброска на тему «мама чистит картошку») Признаюсь сразу, потому что вы и так догадаетесь очень быстро, что этот скульптор
(/ архитектор / художник) украл мое сердце и конкурентом своим оставил только жалкие сосуды. Это случилось еще на этапе подготовительных исследований перед моей первой поездкой в Рим. Да, наше первое свидание длилось четыре с половиной часа. И половина в данном случае была дороже, чем иное целое! К этим четырем с половиной часам я готовилась четыре с половиной недели. Потому что если в других местах Земли плотность достопримечательностей еле-еле одна на квадратный километр (в лучшем случае), то тут их десять на каждый шаг. Можно вообще стоять на месте и петь про то, что видишь, не прерываясь, пару часов. И при этом еще не все упомянуть. Так вот, Джан Лоренцо. Что надо про него знать? Два слова: «равно барокко». Но вы ведь хотите больше, так? Хорошо, я расскажу, но предупреждаю, что во многом знании много печали, и бытие Джан Лоренцо — яркий тому образец. Зачем, спрашивается, было уродовать свою любовницу, замужнюю, причем (ее даже звали Констанция, представляете?), только за то, что она изменила ему с его же младшим братом? Или забрать у Борромини всю славу создания балдахина в Соборе Святого Петра? Как работать, так вместе, а как почести, так только одному? Некрасиво, спору нет.
